Энциклопедия советского быта, проиллюстрированная живописцами
В Институте русского реалистического искусства открылась выставка «Окна в Россию. Шедевры семи поколений» — масштабное исследование быта XX века. Пока разработки машины времени только остаются мечтами, предлагаем вам погрузиться в жизнь москвича, жившего в Советском Союзе, с помощью этого гида и картин из экспозиции ИРРИ.
Утро в городе. Из серии «Новые кварталы», 1964. Институт русского реалистического искусства
В советское время Москва прошла через самую масштабную перестройку за всю историю своего существования. Открытие метро в 1935 году, строительство новых высотных доминант — сталинских небоскребов, заменивших снесенные колокольни и церкви, появление новых магистралей — все это навсегда изменило облик столицы. Однако эти перемены простых москвичей практически не касались. В 1920-е — 1930-е годы советские архитекторы предпринимали попытки изобрести новые формы жилья — дома-коммуны, дома-фаланстеры и жилые комбинаты. Эта вспышка экспериментов оставила такие яркие памятники авангарда, как, например, дом Наркомфина и Хавско-Шаболовский жилмассив, но ни одна из предложенных концепций так и не стала массовой — несмотря на масштабное строительство роскошных и, главное, советских достопримечательностей, Москва продолжала ютиться в коммуналках.
Желанные перемены принесла оттепель. В 1955 году Никита Сергеевич Хрущев выпустил постановление «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», которое завершило эпоху так называемого сталинского ампира. В результате некоторые из запланированных построек остались незавершенными (например, гостиница «Ленинградская», лишившаяся части своей богатой декорации) или же вовсе изменили свой внешний вид и предназначение. Так Москва осталась без восьмой высотки — на ее фундаменте построена ныне снесенная гостиница «Россия». Но поселиться там можно было, только если очень повезет. В конце 1970-х можно было снять номер в футуристической гостинице «Космос», построенной совместно с французскими архитекторами.
Юрий Иванович Пименов (1903–1977)
Ожидание. Натюрморт «Телефон на столе», 1959. Государственная Третьяковская галерея]
Тем не менее борьба «с излишествами» подарила городу массовое социальное жилье — а именно знаменитые хрущевки. Своим примером эти дома утвердили знаменитую истину «нет ничего более постоянного, чем временное» — рассчитанные на 50-летнюю эксплуатацию, хрущевки до сих пор составляют львиную долю жилого фонда страны площадью 11,15 миллиона квадратных метров. Эти дома были основаны на базе технологии панельного строительства, изобретенной французским инженером Раймоном Камю. К слову, первые попытки создать дом из панельных блоков воплотились в построенных в конце 1940-х сталинках, украшающих сейчас Тверскую улицу, но массовая серия возникла несколько позже. Хрущевка К-7, созданная архитектором Виталием Лагутенко (да-да, дед фронтмена группы «Мумий Тролль» Ильи Лагутенко), стала основным домом активно застраивающихся Черемушек — бывшей деревни, превратившейся в новый район Москвы.
Несмотря на неказистый внешний вид, проблемы с теплоизоляцией, отсутствие лифта и в некоторых сериях мусоропровода, спроектированные Лагутенко дома стали настоящим спасением для советских граждан. В частности, во всех квартирах есть полноценные ванные комнаты, что было в новинку — например, в экспериментальном квартале на Тракторной улице (1925–1927) архитектора Александра Гегелло ванных комнат не было вовсе (архитектор объяснял это тем, что «тогда наша промышленность их не выпускала»), а в доме Наркомфина был ряд квартир-ячеек, не оснащенных душем и туалетом. К тому же вместе со своей квартирой, пусть и очень тесной (остались чертежи, вплоть до миллиметра регламентирующие перемещения хозяина по кухне), советский человек впервые получил право на личное пространство. Так и ситуация с многозначительно брошенной трубкой телефона в «Ожидании» Юрия Пименова явно не смогла бы разыграться в бесконечном коридоре коммуналки.
Веранда, 1950-е. Институт русского реалистического искусства
Если советскому гражданину хотелось быть в курсе всех новостей, ему следовало идти к памятнику Владимиру Маяковскому. Там объявляли, когда состоятся следующие чтения в Политехническом музее. В большой аудитории свои стихи читали поэты Евгений Евтушенко и Белла Ахмадуллина, а после можно было заскочить на какой-нибудь квартирник.
Другой вариант — поехать за город. Самой доступной формой «ретрита» в Советском Союзе были поездки на базы отдыха. Те, кому повезло больше, выбирались на собственную дачу. Конечно же, они были не у всех — обычно дачные участки выдавались от места работы в качестве особого бонуса. Художникам же, как привилегированному классу, повезло больше простых граждан. Они создавали целые дачные колонии в районе Академической дачи под Вышним Волочком и городов Тарусы, Плеса, Переделкино и, конечно, Абрамцево, где творили Василий Поленов, Валентин Серов, Константин Коровин, Исаак Левитан, Михаил Врубель.
Михаил Юрьевич Кугач (родился в 1939-м)
Храм в селе Озеряево, 2006. Институт русского реалистического искусства
Это увлечение — дань наследию дворянских усадеб. Неудивительно, что атмосфера дач особенно привлекала интеллигенцию. Огромное количество работ было создано как раз во время долгих вечеров под оранжевым абажуром, нависающим над накрытым на дощатой террасе столом. Среди них — «Веранда» (1950-е) Алексея Грицая, которую он написал на даче у своего друга, художника Андрея Тутунова. Среди живописцев также были популярны поездки на так называемые академические дачи, которые были чем-то вроде специализированных домов отдыха. Художник Михаил Кугач всерьез называет своей родиной знаменитую Академическую дачу под Вышним Волочком, в окрестностях которой он написал «Храм в селе Озеряево» (2006).
Юрий Иванович Пименов (1903–1977)
Рисунок к картине «Обыкновенное утро», 1957
Институт русского реалистического искусства
Советская мода только на первый взгляд кажется не самым интересным источником вдохновения, однако в ней можно найти немало интересных образов. Даже в 1920-е, когда в стране был рекордный дефицит ткани, пытались придумывать новые наряды — например, сохранилась схема Веры Мухиной, по которой можно сшить кафтан из двух кухонных полотенец с вышивкой. Во время войны в 1944 году открывается Московский общесоюзный дом моделей, а в 1945 году заработал Ленинградский дом моделей. Также сороковые запомнились удивительным явлением — трофейной модой. Солдаты, освободившие Европу, несли домой все подряд, включая одежду. Для советского человека многие вещи были в новинку — некоторые женщины иногда путали платье с ночной рубашкой и появлялись в комбинациях на торжествах.
Огромное влияние на моду оказал прошедший в 1957 году Фестиваль молодежи: советские девушки и молодые люди подчерпнули для себя много нового. В период оттепели в советскую моду буквально на несколько лет пришел парижский нью-лук. В июне 1959 года парижский дом моды Christian Dior, которым на тот момент руководил молодой кутюрье Ив Сен-Лоран, привез свои модели в Москву. За свое пятидневное пребывание в столице французские манекенщицы показали около сотни моделей Dior — неудивительно, что вскоре «нью-лук» восторжествовал и в советской моде. Например, на картине Пименова в толпе на заднем плане как раз можно заметить платья в этом стиле — обратите внимание на вечно актуальный цветочный принт. Впрочем, и нормкор-образ главной героини полотна еще никто не отменял.
Виктор Маркович Мидлер (1888–1979)
Зимний пейзаж с натюрмортом, 1933. Государственная Третьяковская галерея
О натюрморте с картины Виктора Мидлера «Зимний пейзаж с натюрмортом» советский человек мог только мечтать. Дефицит появлялся волнообразно — например, сразу после отмены продовольственных карточек в 1935 году в Москве появились специализированные магазины «Хлеб», «Молоко», «Рыба» и другие, стало развиваться производство мороженого. Потом началась война, вернувшая ситуацию в начало 1930-х. Стабильным царством роскоши всегда оставался Гастроном № 1 — бывший Елисеевский универмаг. Правда, товары в нем, как и везде, были доступны лишь партийной номенклатуре. Не говоря уже о ресторанах, которые для большинства был вне зоны досягаемости.
Популярными форматами общепита в СССР были столовые, чебуречные, пивные. В 1980-е годы стали появляться первые кооперативные шашлычные, которые выглядели следующим образом: выставленный на улице мангал окружали пластиковые столики, как правило, стоячие. Такие шашлычные существовали ровно один день. Вечером за мебелью и мангалом приезжал грузовик, а следующим утром шашлычная начинала работать на новом месте. Эти ларьки встречались на московских улицах вплоть до середины 2000-х годов.
Что же касается напитков, то водка продолжала занимать лидирующие позиции, хотя в СССР была и коктейльная культура, хоть и не очень развитая. В баре «Коктейль-холл» на Тверской заказывали фирменный напиток «Маяк», в который входят ликер, желток и коньяк. А вот коктейль «Московский мул» не имеет к никакого отношения к столице — его рецепт был создан в США и включал экспортировавшуюся водку «Смирнов».
