Как Лев Бакст стал первым русским всемирно известным модельером и дизайнером
Основной задачей художников-дизайнеров всегда было привносить в повседневную жизнь гармонию и красоту, наполнять мир прекрасным. Сегодня речь пойдет об удивительном мастере из России, представителе искусства Серебряного века Льве Баксте, который в начале 20 столетия "заразил" Париж яркими красками Востока и стал первым русским всемирно известным модельером и дизайнером. На некоторое время ему даже удалось "обскакать" по сумме гонораров Пикассо и Матисса.
Но самое важное достижение Льва Самойловича, как считают искусствоведы, в том, что он совершил кардинальный переворот в мировой сценографии: "Раньше на декорации и костюмы не обращали внимание. Главное было — искусство танца и пение. А Бакст по сути, совершил революцию, после которой публика, говоря о постановке, стала называть не столько композитора или хореографа, сколько художника того или иного спектакля". А дизайнерские театральные костюмы Бакста еще при жизни неоднократно выставлялись в Лувре.
Бакст Лев (Леон) Самойлович (1866-1924)
Лев Бакст, он же Лейб-Хаим Израилевич Розенберг родился в конце зимы 1866 года в городе Гродно, что в Беларуси, в небогатой еврейской семье ученого-талмудиста. Детство его прошло в Петербурге, где жил дед, "парижанин Второй империи", любивший светскую жизнь и роскошь. Еще мальчишкой Левушка любил разыгрывать перед сестрами выдуманные и поставленные им самим пьесы, а к двенадцати годам он победил в конкурсе на лучший портрет Василия Жуковского. Но отец долго не хотел принимать увлечений сына, и мальчику приходилось рисовать тайком или по ночам.
В конце концов, чтобы разрешить все сомнения, рисунки Льва родители отослали в Париж скульптору Марку Антокольскому, а тот рекомендовал ему учиться дальше. В 1883 году Лев, так и не окончив гимназию, поступил вольнослушателем в Академию художеств, где учился у Чистякова около четырех лет. А в свободное время Бакст подрабатывал в издательстве, иллюстрируя книги.
Однажды, не выиграв академический конкурс на серебряную медаль, Бакст покинул Академию и через некоторое время, подружившись с Альбертом Бенуа и Валентином Серовым, увлекся акварелью.
И уже на первой своей выставке в 1889 году он взял себе псевдоним Бакст, отбросив две последние буквы от фамилии деда Бакстер. Выставка прошла вполне успешно, и уже через год Лев выставил свои работы в Обществе русских акварелистов. Его акварельные работы, наполненные удивительным тонким изяществом, покорили публику. И некоторое время он даже давал уроки акварельной живописи детям великого князя Владимира.
Ко всему Лев Бакст был прекрасным портретистом, он удивительным образом умел передать характер, настроение и внутренний мир человека.
В 1893 году он поехал в Париж, где около трех лет занимался в студиях французских художников. Особенно увлекался импрессионизмом и романтизмом. "Бакст был удивительным человеком по своей почти детской, жизнерадостной и доброй простоте. Медлительность в движениях и в говоре давала ему порою какую-то «важность», скорее — невинное «важничанье» гимназиста; он природно, естественно оставался всегда чуточку школьником... Не скрытный — он был, однако, естественно закрыт, не имел этой противной русской «души нараспашку».
... Он обладал умом серьезным, удивляюще-тонким... В Баксте умник наилучшим образом уживался не только с художником, но и с жизнерадостным школьником, гимназистом, то задумчивым, то попросту веселым и проказливым. Еще одна черта, совсем, казалось бы, несвойственная Баксту, с его экзотикой, парижанством и внешним "снобизмом": нежность к природе, к земле русской, просто к земле, к лесу деревенскому, обыкновенному, своему",- из воспоминаний Зинаиды Гиппиус о художнике.
Живя в Париже, Бакст временами приезжал в Питер и по-прежнему иллюстрировал издания популярных российских журналов, графика которых и принесла ему первую славу. Так во времена первой революции 1905 года графические работы Бакста на злободневные темы были на страницах журналов «Жупел», «Адская почта», «Сатирикон», немногим позже в художественном журнале «Аполлон».
А с 1907 года художник полностью бы поглощен сценографией: вначале театральными декорациями "Русских сезонов" в Париже, в которых и произвел настоящую революцию, а после костюмами, которые внесли восточную красочность в парижскую моду начала 20 века.
Созданные декорации для греческих трагедий «Клеопатра», «Шахерезада», «Карнавал», «Нарцисс», «Дафнис и Хлоя», вошли в историю искусства как шедевры сценографии.
А создавая костюмы для балетных спектаклей Дягилева, Бакст добивался единства музыки, живописи и пластики, именно это удивительное сочетание способствовало мощнейшему эмоциональному воздействию на зрителей, поэтому каждая премьера имела грандиозный успех. Со слов критика А. Левинсона: «Париж был подлинно пьян Бакстом».
"...Прозрачные шаровары гаремных одалисок, цветастые одеяния, эгреты и тюрбаны, драпировки восточных дворцов и гаремные подушки, яркие сверкающие камни и нити жемчуга – вся эта экзотика поразила воображение парижской публики". Равнодушным не остался никто.
А сам Лев Самойлович отмечал: "В каждом цвете существуют оттенки, выражающие иногда искренность и целомудрие, иногда чувственность и даже зверство, иногда гордость, иногда отчаяние. Это может быть передано публике...Художник, умеющий извлекать пользу из этих свойств, подобен дирижеру."
Восточная экзотика, созданная в балетных спектаклях, стремительно хлынула в парижские магазины, заслоняя все вокруг своими красочными узорами и необычными цветовыми сочетаниями костюмов, смоделированными Львом Бакстом.
Великосветские дамы-модницы захотели одеться в новом стиле, и многие из них напрямую стали обращаться к Баксту с просьбами о создании эксклюзивных одежд. Парижские дома моделей также стали добиваться сотрудничества с художником. Так неожиданно для самого Льва Бакста открылась возможность стать успешным и высокооплачиваемым модельером.
Однако художник не сразу решился связать свою жизнь с миром высокой моды, но сомнения довольно быстро отступили на второй план, и он стал создавать костюмы, которые открыли новую эпоху развития мировой моды. Никогда ранее мода не менялась так быстро и так кардинально, как в начале прошлого века.
Работая в индустрии моды, Бакст создал множество эксклюзивных рисунков тканей. Текстиль по его рисункам пользовался большим спросом не только в Европе, но и в США. Некоторые предприимчивые мануфактурщики начали производить поддельную продукцию «под Бакста» - так была велика восстребованность русского дизайнера.
1913—1914 годы — были вершиной популярности Бакста-модельера. Его новомодные введения без разбору принимались на "ура". Самые смелые модницы иногда вызывали насмешки прохожих, а газеты пестрели сатирическими заголовками, юмористическими стихами и карикатурами на модные изыски Бакста.
А еще 1914 год был знаковым для Льва Бакста, он стал членом Императорской Академии художеств Санкт-Петербурга, которую в свое время он так и не окончил.
В 1918 году Бакст прекратил сотрудничество с театром и полностью посвятил себя моделированию. Но еще в 1921 году по старой дружбе оформил для Дягилева балет «Спящая красавица» П.И. Чайковского - последнюю свою крупную постановку.Льва Бакста не стало в конце 1924 года. Умер он в Париже от отека легких.
Историки моды утверждают, что Лев Самойлович Бакст, стремясь сделать окружающий мир ярче, гармоничнее и прекрасней, получил мировое признание и стал законодателем моды в Париже. Модные дома заказывали Баксту эскизы нарядов, а за картины сулили фантастические суммы."Если бы он был просто живописцем, он был бы через запятую среди многих. Но благодаря тому, что он стал известен как один из самых выдающихся сценографов, его стали замечать и как живописца. И сейчас его картины продаются по очень высокой цене".
