Музы Рембрандта: границы между искусством и жизнью
Голландский живописец Рембрандт ван Рейн — художник очень грустный. Жизнь у него была только вначале легкая, а потом стала тяжелая, и он в зрелые годы не рисовал смеющихся людей. Однако Рембрандт умел не просто непрерывно пересекать границу между искусством и повседневной жизнью, но и сделать из этого „странствия“ восхитительно насыщенный смыслами сюжет.
Саския ван Эйленбург
Широко расставленные глаза, глядящие с лёгкой снисходительностью. Мягкий округлый подбородок. Нерешительная (недоброжелатели говорят — кривая) улыбка. Слегка вьющиеся и лёгкие, точно пух, разлетающиеся рыжие волосы,по которым её вычисляют даже на гравюрах, где она изображена со спины.
Это — Саския ван Эйленбург, дочка бургомистра городка Леуварден и любимая жена молодого живописца из Лейдена — Рембрандта Харменса ван Рейна.
10 июня 1634 года Рембрандт и Саския зарегистрировали брак в ризнице церкви Аудекерк. На церемонии, как и на предстоящем венчании, присутствовала многочисленная родня невесты, но не было никого из лейденских Рембрандтов.Если этот брак и был идиллическим, то всё же не вполне — родительского благословения-то Рембрандт так и не получил. А года через три-четыре придёт черед оскорбиться и вознегодовать и Эйленбургам, родственникам Саскии.
Первенец Рембрандта, названный в честь отца Саскии Ромбертусом, проживёт всего два месяца, погубленный опустошительной амстердамской чумой 1636-го года, а к 1640-му году, как свидетельствуют биографы, в церкви Зюйдеркерк неподалёку от их дома будет уже три принадлежащих семье небольших надгробия. Вслед за Ромбертусом умрут еще две их маленьких дочки — обеих в честь матери Рембрандта будут звать Корнелиями (Нельтген). Рембрандт словно заглаживал вину перед матерью за то, что не взял у неё благословения.
В начале 1640-х Саския опять ждёт ребёнка, однако и муж, и её родственники догадываются, что она обречена — у Саскии чахотка.
В согласии и любви Рембрандт и Саския нянчат полугодовалого золотоволосого Титуса. Сама же Саския в 1640-м году в возрасте 29 лет Саския отошла в вечность.
Гертье Дикс
Когда умерла Саския, Титусу было девять месяцев. Его отец, хотя и боготворил малыша, всё же не мог уделять ему достаточно внимания, проводя львиную долю времени в мастерской. Ребёнку было срочно необходимо внимание и опека — так в доме Рембрандта появилась молодая вдова трубача по имени Гертье Диркс.
И очень скоро няня всецело завладела вниманием не только девятимесячного мальчика, но и его отца. Гертье разделила с Рембрандтом постель, художник кругом появлялся с ней и, казалось, не собирался скрывать от людских глаз эту греховную связь, своё эротическое утешение. Он даже подарил ей некоторые украшения Саскии!
Но к концу 1640-х годов в доме Рембранда появилась юная экономка Хендрикье Стоффельс, и художник, изрядно охладевший к Гертье, перенаправил всё своё внимание на 23-летнюю прелестницу.
Он упёк Гертье в «исправительный дом для женщин» Спинхёйс. Там в атмосфере аскетичной суровости (чтобы не сказать жестокости) блудниц и бродяжек перевоспитывали путём нелёгкой работы и ограничений в еде и свободе. Это была, по сути, почти что тюрьма.
Гертье выйдет оттуда через 5 лет (хотя Рембрандт хотел заточить ей в Спинхёйсе на все 11) совершенно больным человеком. В середине 1650-х она умрёт, не успев порадоваться тому, как судьба наказала её обидчика — Рембрандт растерял почти всех влиятельных заказчиков и полностью разорился.
Хендрикье Стоффельс
Она была черноглазая, миниатюрная и, несмотря на некоторую полноту, по-своему грациозная. И еще она была почти вдвое моложе знаменитого на всю Голландию художника, к которому пришла наниматься в экономки.
Хендрикье Стоффельс заняла место хозяйки дома, став доброй мачехой для подрастающего Титуса и верной и любящей спутницей для его отца.
В октябре 1654 года стойкая и мужественная в своём чувстве к художнику Хендрикье благополучно родила дочь. Рембрандт не мудрствовал над именем. Он и третью свою девочку назвал Корнелией.
Хендрикье Стоффельс умрёт в 1663-м году в возрасте 38 лет, безраздельно посвятив 15 лет своей жизни Рембрандту. Что ж, художнику было суждено похоронить и её.
