В Музее Пушкина покажут грузинский авангард
Другое дело, что для многих волшебник Пиросмани остается почти единственным знакомым в космосе богатой художественной культуры Грузии начала ХХ века. Выставка в Отделе личных коллекций ГМИИ им. А.С.Пушкина "Грузинский авангард. 1900-1930-е" (кураторы Ивета Манашерова, Елена Каменская) вводит в мир, фантастически разнообразный, щедрый на таланты и при этом удивительно цельный. На трех этажах Отдела личных коллекций (Волхонка,10) представлено более 200 работ из частных коллекций, а также ГТГ, Русского музея, Музея Востока, Театрального музея им. А.А.Бахрушина, Московского музея современного искусства, РГАЛИ, РГБ… Эта выставка нашла также поддержку в Грузии. Для научной работы открыли свои архивы, в частности, Национальный музей Грузии им. Ш.Амиранашвили, Музей-библиотека им. И.Гришашвили, а также киноконцерн "Грузия-фильм".
Когда Тифлис начала ХХ века называют "маленьким Парижем", в этом нет большого преувеличения. Кроме талантов, солнца и разноязыкого пестрого мира в больших городах, будь то Тифлис или Кутаиси, здесь была культурная среда, в которой традиционный уклад жизни встречался с европейской культурой, классическое образование - с интересом к национальным корням, что культивировали просветители Илья Чавчавадзе и Акакий Церетели… Так, в Кутаиси три (!) сына бедного паромщика, незаурядно одаренные, которым "труд упорный" не был тошен, смогли не только окончить классическую гимназию, но и университеты - в Европе и в Петербурге. Я говорю о трех братьях Какабадзе, младший из которых - Давид - стал художником, теоретиком, изобретателем стереокино (причем оно не требовало специальных очков). А в Тифлисе, к примеру, 11-летний гимназист Илья Зданевич мог начать переписку с итальянским футуристом Маринетти… Иначе говоря, Тифлис, как и Петербург, Москва, Баку, Киев, был открыт к тому диалогу культур, что складывался на пороге ХХ века.
После революций 1917 года эта открытость (как и то, что Тифлис оказался одним из городов на пути из охваченной гражданской войной страны "в греки" - то есть в Константинополь) превращает его в "фантастический город" с "Фантастическим кабачком" футуристов, переделанным из столярной мастерской, где вместо стульев были пни и табуретки. Как позже напишет Алексей Крученых: "Здесь выступали не только поэты всех направлений, но и всех языков - вплоть до заумного и даже эсперанто!". Свои "кабачки" и "кафе" были у акмеистов, символистов, дадаистов, поэтов группы "Голубые роги"… "В солнцедатном Тифлисе… по-настоящему любили поэтов и так кахетинский принимали, что голова ходила лезгинкой", - заметит Василий Каменский. Надо ли говорить, что стены кафе расписывали лучшие художники, от Ладо Гудиашвили и Ильязда до Сергея Судейкина…. На выставке, к слову, можно увидеть гуашь Судейкина "В тифлисском кафе" (1919), где пленительные лики жен поэтов и художников даны рядом с отражениями их мужей - Городецкого и Судейкина, а рядом - Григол Робакидзе (это его Тициан Табидзе назовет первым грузинским символистом, проповедовавшим "евангелие модернизма"), Василий Каменский, Савелий Сорин.
Этот опыт "фантастического города", плавильного котла новых идей и нового искусства, отзовется позже в театральных постановках, фильмах, дружбе поэтов и блистательных переводах грузинской поэзии (в том числе Бориса Пастернака). Фильмы "Соль Сванетии" и "Саба", которые оформлял Давид Какабадзе, можно увидеть на выставке, как и эскизы декораций и костюмов, созданных Ираклием Гамрекели и Петрэ Оцхели для спектаклей Котэ Марджанишвили и Александра Ахметели… Среди раритетов - журналы и издания футуристов, выходившие в Тифлисе в начале 1920-х, отцифрованный "Кавказский альбом" Михаила Ле-Дантю, погибшего на Первой мировой…
В это поразительное время, когда поэзия кружила головы, как вино, а политика казалась делом поэтов, Григол Робакидзе напишет в вольной Грузинской республике образца 1919 года: "Тифлис живет эстетическим восприятием мира. … Люди разных народов, разных культур - братья в искусстве. … Мы верим в этот новый интернационал. Здесь в Тифлисе должно быть положено основание его здания".
Можно, конечно, сказать, что он был наивен. Но, с другой стороны, вот странность! Когда художник, академик Василий Иванович Шухаев, выжив после восьми лет лагерей и выйдя из магаданского лагеря в 1947, искал город, куда он может уехать, друзья, готовы принять его с женой и дать работу бывшему зэку, нашлись именно в Тбилиси. Дух этого братства художников, артистов, режиссеров, музыкантов очень чувствуется на этой выставке.
