Как правило, средневековые рукописи экспонируются не дольше трех месяцев. Это ограничение ставится для сохранения свежести их ярких цветов. Однако выставка в Музее Фицуильяма (Кембридж, Великобритания), где представлено 150 манускриптов из его богатейшего собрания (многие из них входили в состав завещания виконта Фицульяма 1816 года, легшего в основу музея), продлится целых пять месяцев. «Цвет. Искусство и наука иллюминированных рукописей» организована к 200-летию этой коллекции.
Освещенность экспонатов не превышает 50 люкс, что позволяет предотвратить выцветание красок. Впрочем, зрение посетителей быстро адаптируется к полумраку. «В музее нет специального места, чтобы показывать рукописи, и они редко „выходят в свет“, — рассказывает хранитель фонда рукописной и печатной книги Стелла Панайотова. — Учитывая, что эти манускрипты не выставлялись около десяти лет и, вероятно, не будут выставляться еще столько же, пять месяцев — вполне приемлемый срок». Такая продолжительность большой выставки манускриптов — внушительное достижение, ставшее возможным благодаря науке, не только современной, но и того времени, когда создавались экспонаты. Благодаря исследованию Паолы Риччарди ученые получили информацию об использовавшихся тогда пигментах, техниках и методах, а также о самих мастерах. «Если вы интересуетесь историей живописи и красок Средних веков и Раннего Возрождения, изучайте рукописи. Они сохранились в беспрецедентном количестве и в хорошем качестве», — говорит Панайотова.
К примеру, один из мифов, развенчанием которых гордятся устроители выставки, гласит, что при росписи манускриптов художники не использовали в качестве связующего вещества темперу на основе яичного желтка, предпочитая укреплять пигменты белком или древесными смолами. Анализ миниатюры «Христос Спаситель» (Флоренция, ок. 1409; позднейшие добавления ок. 1450) показывает: все без исключения пигменты, использованные в изображении Христа, смешаны именно с яичным желтком. В то же время в орнаменте, над которым, скорее всего, работал ученик, желток отсутствует. По мнению Панайотовой, это говорит о том, что мастер, имевший опыт станковой живописи, относился к своим подмастерьям скорее как к мелким помощникам, чем как к ученикам. Этот вывод идет вразрез с романтическими представлениями о нравах средневековых цехов.
Благодаря анализу пигментов удалось найти самый ранний из известных науке примеров применения смальты (в виде дробленого стекла) в качестве пигмента в живописи — в миниатюре «Успение Богородицы» (Венеция, ок. 1420). Присутствие смальты говорит о том, что автор миниатюры имел контакты с венецианскими производителями муранского стекла.
Выставка показывает, какое влияние оказывала на художников современная им наука. Ярким образцом служит «Орел святого Иоанна» (Нортумбрия, начало VIII века) из коллекции кембриджского Колледжа Тела Христова. Это одна из работ, позаимствованных на время выставки у других собраний. Ее автор демонстрирует полное понимание того, как следует пользоваться подверженными коррозии веществами вроде свинца и меди. Краски защищены от потемнения и отслаивания с помощью специальных буферных зон из нетронутого пергамена и чернил.
При подготовке к выставке ученые столкнулись с рядом трудностей, связанных с некоторыми особенностями рукописей. Манускрипты, как правило, очень небольшого размера и созданы на пергамене — материале из кожи животных, который никогда не разложить ровно. Поэтому при проведении спектроскопического анализа высокочувствительное оборудование приходилось держать буквально в сантиметре над пергаменом. «Дело не только в химии, но и в физике», — объясняет Стелла Панайотова.
Новое оборудование стоимостью более £20 тыс. помог приобрести частный спонсор, и теперь музей находится в весьма привелегированном положении. «Мы можем использовать эту технику для изучения произведений из всех коллекций. Нынешняя экспозиция — только первый шаг в этом направлении», — говорит она.
